Оглавление:

Сельское хозяйство Орловской губернии во второй половине XIX в.

Развитие промышленности, транспорта и торговли во второй половине XIX в.

Облик городов Орловской губернии во второй половине XIX в.

Орловский трамвай.

Сельское хозяйство Орловской губернии во второй половине XIX в.

Отмена крепостного права способствовала развитию ка­питалистических отношений в сельском хозяйстве, в том числе и в Орловской губернии. Ряд крупных помещиков, получив выкупные платежи, старались вложить допол­нительные средства в развитие своих имений, придав про­изводству товарный характер. Одновременно многие из них стремились к тому, чтобы придать своим хозяйствам многоотраслевую структуру. Наряду с производством зер­новых в имениях помещиков-латифундистов развивалось животноводство: разведение конского поголовья, крупно­го рогатого скота, создавались молочные фермы. Здесь создавались предприятия по переработке сельскохозяй­ственной продукции, которая шла на продажу на внут­реннем и зарубежном рынках. В капитализированных имениях широко применялись сельскохозяйственные машины и наемный рабочий труд батраков - разорив­шихся крестьян. Однако капитализация помещичьих имений не исключала сдачи крестьянам в аренду земель, что способствовало сохранению в сельском хозяйстве феодальных отношений в виде отработок и испольщины, имевших много общего с дореформенными барщиной и оброком.

Основным направлением сельского хозяйства в Орлов­ской губернии в пореформенный период по-прежнему ос­тавалось производство зерновых. Наиболее развито оно было, как и до реформы, в Елецком и Ливенском уездах. На выращивании конопли специализировались Брянский, Карачевский, Кромской, Севский и Трубчевский уезды. Губерния занимала третье место в России по объему производства пеньки - после Чернигова и Петербурга. По сбору конопли губерния занимала первое место в России. В конце XIX в. из Орла ежегодно вывозилось до полумиллиона пудов пеньки, из Карачева - более 700 тысяч пудов (всего из губернии - 5-6 млн. пудов). Резко увеличились площади под картофелем для вино­курения. За десять лет (1863-1874) в губернии ежегодно перерабатывалось более 400 тысяч пудов картофеля, а в следующем десятилетии -- до 7,5 млн. пудов.

С конца 1850-х гг. в Орле активно работал Орловский отдел комитета акклиматизации животных и растений. В местной прессе периодически появлялись публикации о раз­ведении пород скота, рыбоводстве, выращивании картофеля, клевера, кукурузы, о садоводстве и плодоводстве. На­пример, газета «Орловские губернские ведомости» в марте 1862 г. опубликовала большую статью «О разведении ку­курузы и получаемой от нее пользе». Автор, подробно показав преимущества новой культуры и рассмотрев возмож­ности ее выращивания в среднерусской полосе, сделал вывод в конце публикации. Он писал: «Мы видим, что при воз­делывании кукурузы ничего не пропадает и все пригодно в хозяйстве. Она служит источником изобилия тех стран, в которых разводится, и предохраняет народонаселение от недостатка в продовольствии. Поэтому повторяем желание, чтобы возделывание кукурузы повсеместно распространя­лось все более и более, а в том числе и в нашей Орловской губернии».

В Орловской губернии помещичьи имения были более прибыльными и эффективными, чем мелкотоварное кре­стьянское хозяйство. Некоторые помещики в целях уве­личения урожайности стали переходить к ведению своего хозяйства на интенсивных началах и вводили многополь­ные севообороты. Используя достижения агрономии, приобретая высокопродуктивный скот, помещики создавали основу для получения высоких доходов.

Например, в селе Никольском Кромского уезда была расположена экономия графа Рибопьера: из 3000 десятин земли 1293 были под запашкой, 898 - в аренде у крестьян. Был введен 12-польный севооборот, производил­ся сев кормовых трав, 30 десятин отводилось под опыт­ное поле, велось молочное хозяйство. Для удобрения раз­рабатывался торф, добывались фосфориты. На рубке лесов с октября по март ежегодно было занято 200-300 ле­сорубов. Крупнейшим имением в Дмитровском уезде с 1870-х гг. были владения великих князей Романовых с центром в селе Брасове. Помещица Бельгард имела в этом уезде 23 тысячи десятин, князья Трубецкие - 12 тысяч деся­тин. В Ливенском уезде князьям Голицыным и помещику Хитрово принадлежало по 7 тысяч десятин земли.

В то же время вторая половина XIX в. стала эпохой «оскудения» множества орловских дворянских семей. Не­способные наладить товарное производство в новых ус­ловиях, они влезали в долги, разорялись, теряли пос­леднее. Этот драматический процесс показан в очерках и рассказах молодого Бунина, чья семья, жившая в те годы в Елецком уезде, также терпела одно испытание за другим.

На смену разорявшимся помещикам шли представите­ли нарождавшегося класса сельской буржуазии. Зажиточ­ные крестьяне арендовали крестьянские наделы, нанима­ли рабочую силу, покупали машины, разводили породи­стый скот. С 1868 по 1885 г. число крупных землевла­дельцев-купцов, например, во Мценском уезде увеличилось с трех до 17. Десять крупных землевладельцев уезда выросли из среды мещан и крестьян. Но этими типами ведения хозяйства не исчерпывался спектр существовав­ших в Орловской губернии во второй половине XIX в. форм хозяйствования.

Представляют интерес приведенные в одном из очерков сведения о латышской колонии на территории Мальцовского промышленного района:

«Латышская колония образовалась в 1873 г. таким образом: у Мальцова был хрустальный склад в Риге. При посредстве своего приказчика он в названном году при­гласил в свои владения 11 семейств из Курляндской губернии на следующих условиях: каждому семейству он давал по 9 десятин земли сроком на 12 лет, с платою по 3 руб. за десятину в год и 1 руб. с семейства в год же за право владения выгоном, т. е. каждому семейству в год приходилось платить 28 руб. ...В 1877 г. он купил для них сначала молотилку, а потом и веялку, причем за пользование ими колонисты обязывались уплатить владель­цу по 5 руб. с семейства или 55 руб. в год со всех». В отличие от орловских крестьян колонисты были гра­мотны, им была присуща высокая культуры быта и зем­леделия. Однако уровень их достатка объяснялся не столько национальными особенностями, сколько размером земель­ного надела: у коренных жителей Дятькова на душу при­ходилось всего 0,88 десятины земли.

Малоземелье было одной из главных проблем сель­ского мира. Масса крестьян была вынуждена арендовать у помещиков землю на условиях отработки. Крестьяне села Городища Мценского уезда за аренду 65 десятин земли обрабатывали почти сто десятин у помещика. Отработки носили самый разный характер: за мочку конопли в реке, протекающей по земле помещика, кре­стьяне убирали помещичий хлеб, косили луга, вывозили на поля навоз. Всевозрастающий спрос крестьян на землю, развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве и не­прерывное повышение продажных цен на землю обусло­вили значительный рост арендной платы. Арендные цены за десятину в 1860-х гг. в Ливенском уезде равнялись од­ному - трем рублям, а в конце 1870-х возросли до 12 рублей. Даже в хороший год крестьянин с трудом мог уплатить за аренду, а в неурожайные годы не только даром отдавал свой труд землевладельцу, но и оставался долж­ником. Совершенно иной характер носила аренда земли зажиточными крестьянами. Они брали большие площади на длительный срок по более низким ценам.

В начале XIX в. средняя крестьянская семья состояла из 25-30 человек, в конце века - всего из 7-8 человек. Таким образом, сокращались площади земельных участ­ков. Если в первые пореформенные годы на одного чело­века производилось до 25 пудов зерна в год, то в после­днее десятилетие XIX в. производство упало до 15 пудов. Четверть всех крестьянских дворов в Орловской губернии в конце XIX в. не имели ни лошадей, ни какого-либо сель­скохозяйственного инвентаря. В числе орудий труда по­мимо традиционной сохи плуги составляли всего 14,5% (в Тульской губернии - 24,2, Курской - 26, Воронежской - 27,5%), посев почти полностью производился вручную. В итоге в 1895 г. только 15,4% крестьянских хозяйств Орловского уезда, обеспеченных землей, имели избыток продовольствия.

Существовавшая в общине уравнительная система зем­лепользования еще больше усиливала крестьянское мало­земелье, внутринадельную чересполосность, увеличивала число небольших участков, расположенных на дальнем расстоянии друг от друга. Если в Курской губернии наделы были разделены в среднем на 20 полос, то в Орловской - на 33. Ширина полос измерялась аршинами, а длина и расстояние между ними - верстами. Кромской священник Н. Рождественский приводил в журнале «Орловские епар­хиальные ведомости» примеры нелепого устройства сель­ской жизни (в частности, чересполосицы - крестьянин Алексей Семенов имел 13 десятин земли, разбитой на 117 «загонов», и треть рабочего времени тратил на переезды).

Через каждые 9-10 лет на Орловщине случался дожд­ливый год, в результате треть урожая гибла, остальное зерно было подпорчено. Преподаватель Уманского земле­дельческого училища П. А. Загорский в своем статистико-экономическом исследовании положения крестьян Орлов­ской губернии в 1898 г. сделал неутешительный вывод: «Наиболее сильное обеднение населения Орловской губер­нии произошло в последние годы в восточной полосе, а между тем, эта полоса по изобилию оказывается лучшей. Только озимая пшеница, просо и картофель дают доход, остальные культуры, преобладающие в крае - рожь, овес и гречиха, - не оплачивают ренты (дохода за сдаваемый в аренду земельный участок). И то это данные за срав­нительно урожайные годы».

Разорение хозяйства вынуждало крестьян заниматься различными промыслами или уходить на заработки в шах­ты, в города, даже просто просить милостыню. Перепись 1884 г. показала, что 84% сельского населения Болхов­ского уезда были неграмотными. Ежегодно около 70 тысяч жителей покидали орловскую деревню в поисках заработ­ка в других губерниях страны, а в неурожайные годы из губернии уходило до половины трудоспособных мужчин. Они работали на шахтах Донбасса, на Украине и в Подмосковье. Часть обезземелившихся сельских тружени­ков становились батраками, поденщиками в имениях или хозяйствах разбогатевших крестьян.

Жестокая засуха 1891 г., повлекшая многочисленные жертвы в Центре России, заставила передовые круги стра­ны озаботиться вопросом о развитии агрономической на­уки. Именно тогда было принято решение об открытии одной из первых в России опытной сельскохозяйственной станции - Шатиловской. Она была основана в 1896 г. в селе Моховом Новосильского уезда на землях площадью 65 десятин, подаренных И. И. Шатиловым - сыном пре­зидента Императорского Московского общества сельско­го хозяйства И. Н. Шатилова (1824 -1889), много сде­лавшего для распространения сельскохозяйственных знаний. В лабораториях и на опытных участках Шати­ловской станции разрабатывались новые приемы земледелия и повышения плодородия земель, велась активная работа по созданию сельскохозяйственных культур. Однако, несмотря на все положительные сдвиги, огромная нужда крестьян, чрезвычайно низкая технология земледелия делали реальной угрозой экономического и социального кризиса в стране.

Развитие промышленности, транспорта и торговли во второй половине XIX в.

В 1859 г. по территории Орловской губернии была проло­жена первая телеграфная линия, которая связала Орел с Петербургом, Москвой, Курском, Харьковом. В мае 1864 г. был издан указ о начале сооружения головного участка Южной линии железной дороги от Москвы до Орла. О том, как велось строительство этой, да и других дорог в России, нет необходимости вести подробный рассказ, — стихотво­рение Некрасова знакомо всем по школьной программе.

Определенную роль в железнодорожном строительстве сыграли земства: реформа дала импульс для развития ме­стного самоуправления в Орловской губернии. С 1864 г. было введено земство, которое получило не только экономические возможности (ведало школами, больницами, дорогами и мостами, земской статистикой, агрономией), но и в отдельных случаях влияло на направление желез­нодорожного строительства. Железнодорожное строительство, охватившее во второй половине XIX в. территорию России, затронуло и Орлов­ский край. Здесь началось строительство железных дорог, связывавших Черноземный Центр с Донбассом и югом Украины, крупнейшим портом Прибалтики - Ригой. По железным дорогам хлеб Черноземья и другие товары сель­скохозяйственного производства стали направляться на экспорт. Это соответствовало интересам помещиков и представителей бюрократии, имевших возможность оказывать влияние на железнодорожную политику правительства.

За право постройки Орловско-Грязской железной доро­ги вели борьбу Елецкое и Ефремовское (Тульская губер­ния) уездные земства. Орловцам повезло - победил Елец.

Одной из самых известных фигур в деле строительства железных дорог являлся Самуил Соломонович Поляков (1837-1888), имевший неофициальный титул «железнодо­рожного короля». Выходец из семьи кустарей, из глуши Могилевской губернии, он начал свою карьеру управляющим винокуренным заводом в имении министра почт и телеграфа графа И.М.Толстого. Не без поддержки графа Полякову удалось добиться многомиллионных заказов от казны, с его именем связано строительство нескольких магистралей.

Очеркист В. Немирович-Данченко, побывавший в Ельце в 1885 г. в качестве корреспондента журнала «Русская мысль», писал: «Концессию на постройку железной доро­ги от Ельца до Грязей получил город. Кусочек оказался лакомый, и Поляков сейчас же предложил свои услуги. Город ему передал сооружение пути. Поляков проектиро­вал продлить линию до Орла. Явился конкурент. Поляков вошел в частное соглашение с земством, обещал 200 ООО рублей на гимназию. Деньги были внесены, гимназия выстроена, хотя со значительными расходами от города и от земства». Помимо гимназии с финансовым участием Полякова в Ельце было открыто первое в стране училище имени Александра II для железнодорожных рабочих — будущих машинистов, дорожных мастеров и работников телеграфов.

Другим важнейшим действующим лицом в строительстве железных дорог на Орловщине был Петр Ионович Губонин (1828-1894). Выросший в семье каменщика, он с юных лет занимался строительством, со временем получил под­ряд на строительство каменных мостов Московско-Курской железной дороги, а затем был подрядчиком сооружения уже не только мостов, а целых магистралей, в частности Орловско-Витебской и Грязе-Царицынской. Успеху Орловско­го земства в получении права на строительство Орловско-Витебской железной дороги немало способствовал предво­дитель дворянства Александр Васильевич Шереметев, сын министра государственных имуществ. Он первый выступил с проектом земской железной дороги Орел - Витебск и, как говорили в старину, устроил ее, принеся большие выгоды Орловскому земству.

Губонин, а также его компаньон Френкель передали Ор­ловскому губернскому земству за уступку концессии Орловско-Витебской дороги полтора миллиона рублей. Пла­нировалось сделать эту огромную по тем временам сумму основой будущего земского банка. Однако реализовать идею создания мощной финансовой структуры оказалось неко­му: деньги раздали уездным земствам.

В 1868 г. было окончено строительство участка Орел - Москва Московско-Курской железной дороги. В черте Мос­квы каждая верста пути обошлась в 140 тысяч рублей, до Орла - 45 тысяч за версту, до Курска - 35 тысяч. Тогда же был достроен участок Орел - Рославль Орловско-Витебской дороги. В 1870 г. было окончено строитель­ство участка Орел - Елец Орловско-Грязской железной дороги. Москва стала ближе к провинции, заметно улуч­шилось сообщение между губернскими центрами. Скорый поезд, отправляясь из Орла в 8.25 утра, прибывал в столицу в 6.40 вечера. От Орла до Курска путь продолжался при­мерно три с половиной часа.

С появлением в Орловской губернии «чугунки» изме­нилось многое, хотя и не в один день. Именно в 1868 г. паводок нарушил сложную, складывавшуюся на протяже­нии веков гидротехнику Оки, позволявшую по мелково­дью сплавлять грузы с орловской пристани. На починку денег не нашлось - внимание торговых людей было об­ращено на новые возможности сухопутной доставки. Так в Орле исчезла пристань - былая кормилица хлебная Москвы и всего Центра страны. Это означало, что Орел перестал быть традиционным центром притяжения для товаров из соседних уездов.

География строительства железных дорог провела «ес­тественный отбор» старинных городов Орловщины. Напри­мер, линия Москва - Курск первоначально имела всего 19 станций, почти все они были удалены от населенных пунктов на 5-10 верст. Начался процесс угасания ряда старых городов и возникновения на пустом месте новых поселков: практически половина районных центров Орлов­ской области своим появлением обязана размещению здесь железнодорожных станций (Верховье, Глазуновка, Долгое, Залегощь, Змиевка, Красная Заря, Нарышкино, Хомутово, Хотынец).

На станциях появилась масса складов, механизмов для сушки и сортировки зерна. Орел, утратив определенный вес на традиционном рынке зерна, стремительно набирал солидность как важный железнодорожный узел и центр общественной жизни. Город зримо шагнул к окраине: стро­ились служебные здания (например, на станции Орел-То­варный уже в конце века было 37 разных сооружений, Орел-Елецкий — 34), а также жилые дома, гостиницы. В Орле с его минимальной прослойкой пролетариата воз­никла новая социальная группа - железнодорожные ра­бочие и инженеры. Управление Орловско-Грязской дороги размещалось в Орле на улице Садовой (ныне ул. М.Горь­кого), управление Орловско-Витебской - в Воздвиженском переулке (ныне пер. Трамвайный). Необходимо назвать людей, которые приехали в губернский центр в связи с по­стройкой железной дороги или служили в железнодорож­ном ведомстве. Это, например, крупный подрядчик купец Карл Андреевич Штернберг - отец известного астронома и революционера Павла Штернберга, это начальник кон­троля сборов управления Орловско-Витебской дороги Петр Дионисьевич Потемкин - отец будущего поэта-сатирика Петра Потемкина, Иван Бунин, который всего месяц прослужил в управлении Орловско-Витебской дороги, и Александр Капитонович Маликов - ссыльный революци­онер, мелкий железнодорожный чиновник, основатель первого в Орле революционного кружка.

Первый очаг будущего переворота в стране не случайно связан с железной дорогой. Прибыльное предприятие («Же­лезная дорога - это золотое дно», - признавался управ­ляющий Московско-Киево-Воронежской дорогой А.К.Старицкий) экономило в первую очередь на людях, доводя своих работников до нищеты. По сведениям 1880 г., же­лезнодорожники жили в Орле в довольно стесненных условиях: в комнате стрелочников размещались муж, жена, трое детей, а также двое холостяков - коллег по работе. Станционный жандарм ютился с женой и четырьмя деть­ми в одной комнате.

Помимо «стандартных» дорог строились и необычные. Первой из них была Ливенская узкоколейная (ширина ко­леи 3 футов 6 дюймов, в отличие от стандартной в 5 футов) дорога, соединившая в 1871 г. богатые хлебом Ливны с только что начавшей действовать станцией Верховье Орловско-Грязской линии. Это была первая узкоколейная дорога в России, она была построена как опытная, в отличие от Новгородской и Вологодской, где узкая колея была выбрана в целях удешевления строительства. На Ливенской линии, на всех ее пяти станциях, работал специаль­ный подвижной состав: два пассажирских паровоза и четыре грузовых. В 1896 г. все 57 верст дороги были перешиты на стандартный размер составляли около десяти миллионов рублей (в том числе три миллиона - казне), то спустя четыре года уже только долг казне вырос почти до восьми миллионов рублей.

После смерти С.И.Мальцова в 1893 г. Товарищество было преобразовано в акционерное общество Мальцовских заводов. На рубеже веков правление акционерного обще­ства располагалось в Петербурге, центральное управление заводами и торговлями (было именно такое название. - в селе Дятькове Орловской губернии. Существо­вало крупное представительство в Москве, а также пред­ставительства в Орле, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону, Екатеринославе, Кременчуге, Херсоне, на Ниже­городской ярмарке, в Иркутске и Риге. К продаже пред­лагались вагоны, узкоколейные паровозы, пароходы, ло­комобили, паровые машины, отопительные котлы, двига­тели внутреннего сгорания, лесопильные рамы, пожарные насосы, оборудование для сельского хозяйства, железных дорог, пищевой промышленности, цемент, самая разнооб­разная посуда и множество других товаров. Промышленная империя Мальцова выжила, но начался ее распад, бывшие составные части единого организма ста­ли похожи на множество других российских предприятий.

Новый импульс к развитию Брянский промышленный район получил благодаря энергии П. И. Губонина. На по­строенном Губониным и его компаньонами в 1874 г. заводе освоили выпуск рельсов, затем подвижного состава и паровозов. Однако рельсы, которые уложили на дистан­ции от Орла до Ельца, оказались ненадежными. На заводе вынуждены были наладить производство качественных рельсов, а первую партию отправили в переплавку. Первенец губонинской индустрии в Брянском районе вскоре вырос до настоящего гиганта с названием «Брян­ский завод». То, что он возник на болоте, в явно невы­годных условиях по сравнению с Мальцовскими заводами, обеспеченными всем необходимым, - даже это неудобство со временем было компенсировано тем, что Брянский завод стал получать по железной дороге с Украины руду, а затем там же, на Украине, были построены рельсопрокатный и чугунолитейный заводы акционерного общества «Брянский завод». В 1890 г. предприятие приступило к выпуску паровозов, в 1896 г. здесь трудились 9 тысяч рабочих, объем производства превысил 12 млн. руб.

В Орле промышленность стала развиваться позже, чем в Брянском промышленном районе. В 1854 г. в губерн­ском центре был основан чугуноплавильный завод братьев Перелыгиных (ныне «Текмаш»). Завод располагался в деревянном здании, имел всего одну вагранку. В течение года завод вырабатывал 2,5 тысячи пудов чугунных изделий на сумму 2,5 тысячи рублей. Работали здесь всего 8 че­ловек. В последующие годы объем производства увеличил­ся, на заводе изготавливали детали к конным приводам, молотилки для мельниц, чугунные ограды. Число рабочих достигло 30 человек. В конце века на предприятии была установлена паровая машина.

В 1868 г. в Орле было открыто механическое заведение братьев Кале (ныне завод им. Медведева), выпускавшее обо­рудование для производства минеральных вод. В 1885 г. здесь насчитывалось 10 рабочих. В конце века в Орле дей­ствовали заводы земледельческих орудий, чугунолитейный, слесарно-механический. На самом крупном из них, заводе Мещерина, в 1890 г. работали 72 человека. Всего на 166 предприятиях города работали 1400 человек.

В целом в Орловской губернии в 1895 г. насчитывалось 8837 заводов, фабрик и мелких кустарных предприятий, где работало почти 40 тысяч человек, производилось про­дукции на 23,5 млн. рублей. Однако в основном промыш­ленность губернии была представлена мелкими кустарно-ремесленными предприятиями по переработке сельскохо­зяйственного сырья. Во всех уездах имелись винокурен­ные, сахарные и крахмало-паточные заводы. В Орле, Болхове, Карачеве и Севском уезде находились пенькопере-рабатывающие и маслобойные предприятия. В Болхове и Ельце развивалась кожевенная промышленность. О поло­жении болховских рабочих-кожевенников писала газета «Орловский вестник»: «Положение нашего рабочего прямо ужасное. Ему приходится работать 17-18 часов в сутки в зловонном, нездоровом помещении, лишенном света и воздуха. За выделку кож заводчики платят гроши. Боль­шинство работают сдельно, зарабатывая в среднем от двух до трех рублей в неделю. Проработав на заводе пять-шесть лет, рабочий получает чахотку. Смело можно сказать, что из 2000 рабочих 1500 были заражены туберкулезом».

В Ливенском, Елецком и Орловском уездах сосредото­чивались мукомольные и крупорушные предприятия. В книге «Куль хлеба» известный этнограф Сергей Максимов писал: «Лучшую крупитчатую муку не только в России, но и целом свете доставляет город Елец Орловской губер­нии. Три речки, впадающие вблизи его в Сосну, текут очень быстро и, следовательно, очень удобны для крупчаток». Этот сорт муки, оцениваемый выше «высшего» и в Рос­сии, и за границей, так и назывался - «елецкая».

Второй по величине отраслью в Ельце была крупорушная промышленность, хотя в 1860-е гг. на всю массу елецких крупорушек имелся только один маломощный керосиновый двигатель. Елец был монополистом в России по производству гречневой муки. Ее закупали перед Масленицей специально для блинов.

Первый в России элеватор был построен в Ельце в 1888 г., причем на средства земства и силами губернии: элеватор соорудил Брянский рельсопрокатный завод. Емкость хра­нилища составила 400 тысяч пудов. В западных уездах основными промыслами были лес­ной и деревообрабатывающий, гонка смолы и выжигание угля. В Дмитровском, Брянском, Трубчевском и Кромском уездах жители занимались ломкой камня, мела, выжига­нием извести. Тканье холста, полотенец и других изделий развивалось в Елецком, Волховском и Мценском уездах, к тому же в Елецком и Мценском уездах получил ши­рокое развитие кружевной промысел. В 1880 г. во Мцен­ском уезде насчитывалось 4994 кружевницы. Общий объем производства достигал 300 тысяч рублей в год - около 1,5 млн. аршин. В Волхове делали кирпич, добывали известковый камень, изготавливали бочки, сани, телеги, колеса. Местные жители плели корзины, кузова, короба. Среди других промыслов активно развивался валяльный, т. е. изготовление валенок.

В связи с окончанием строительства Московско-Курской и Риго-Орловской железных дорог цена на хлеб и землю резко повысилась. Железные дороги приблизили губернию к рынкам сбыта. По свидетельству экономиста В. Чаславского, после прокладки стальных магистралей «торговля в крае вдруг оживилась и отовсюду потянулись обозы с хлебом и сырьем, но не по обычным торговым трактам, а прямо уже к станциям железных дорог, начиная от Курска и Орла и даже до Мценска и от Орла до Брянска. Цены на хлеб и на все сырые необработанные произве­дения стали быстро расти, так что в несколько недель сравнялись с существующими в Москве. Требование со стороны Москвы приостановилось, и все потянулось к Западу». Вывоз хлеба из Орла вырос с 2 млн. пудов в 1871 г. до 9,5 млн. пудов в 1894 г. Ежегодно вывозилось более 1,5 млн. пудов пеньки.

Характерно, что на рубеже веков Орловщина отправ­ляла на запад втрое больше грузов, чем на север. И это было связано не только с тем, что балтийские порты оказались привлекательнее для торговли. Так или иначе деловые люди стремились миновать посредничество Мос­квы и тем самым увеличить свою выручку. В торговле с Ригой ссуды под хлеб выдавались Елецким, Орловским и Ливенским банками в размере или полной стоимости груза, или со скидкой в 50 рублей на каждый вагон. При перевозке из Ельца, например, в Ливны за ссуду взимали всего 0,75 процента. Отправитель, заложивший хлеб в банке, мог выкупить свой дубликат в Риге. Если такой выкуп производился спустя десять дней, то за ссуду брали плату из расчета от 12 до 24 процентов годовых.

Типичным представителем торговли на Орловщине был лавочник. По количеству лавок в 1856 г. губерния с явным перевесом лидировала в негласном соревновании с Тулой, Тамбовом, Курском и Воронежем. Однако по количеству ярмарок вне конкуренции были Воронеж и Курск, стояв­шие на перепутье между Центральной Россией и Украи­ной, степными краями. Зато в Орловской губернии было куда больше ярмарок, чем в губерниях Тульской, Рязан­ской или Тамбовской. Статистика свидетельствует, что в 1832 г. в губернии числилось 38 ярмарок, в 1849 -61, в 1863 - 73, а в 1894 - 235 .

Интересен круг привозимых на ярмарки товаров. Так, на 86 ярмарок 1868 г. было привезено товара на 1210 тысяч рублей, продано на 635 тысяч. Главные предметы торговли: лошади, скот, мясо, сало, лес, овчины, кожаные изделия, хлеб, пенька, шерсть, сукно, холст, конопляное семя и мас­ло, деготь, посуда, чай, сахар, железные изделия, мыло, свечи.

Облик городов Орловской губернии во второй половине 19 века

Во второй половине XIX в. облик Орла и уездных городов во многом сохранял черты, сложившиеся в предшествующую эпоху. Среди городских строений по-прежнему преобладали деревянные здания. Каменных домов было мало, они встречались в основном только в центральной части городов. В 1858 г. в Орле насчитывалось 3015 деревянных домов и только 510 каменных, а в Болхове и Мценске деревянных построек было почти в 10 раз больше, чем каменных. Для уездных городов Орловщины была характерна преимущественно одноэтажная застройка, многие дома были украшены деревянной резьбой. Здесь городской уклад жизни тесно переплетался с сельским.

Центр Орла продолжал размещаться в Заорличной 3-й части города (ныне - Советский район). Главными улицами в городе были Волховская (ныне ул. Ленина), Садовая (ныне ул. Горького), Верхне-Дворянская (ныне ул. Октябрьская), где находились дом губернатора, Дворянское собрание, кадетский корпус, Институт благородных девиц. Здесь же располагались лучшие дома - каменные особняки, в которых проживала городская знать - дворяне, чиновники, купцы. Две другие части Орла (ныне территория Заводского и Железнодорожного районов) были местом жительства основной массы городского населения, представителей средних и низших слоев - мещан, ремесленников, мелких служащих, рабочих. Внешний вид этих районов сильно отличался от центральных улиц. Характерными приметами большинства кварталов Орла, а также уездных городов были хаотичная застройка, отсутствие булыжных мостовых, грязь и антисанитария.

В 1863 г. в Орле появляется первый водопровод, принадлежавший частному предпринимателю, а в 1870 г. было положено начало созданию общественного городского водопровода. На площади возле городской думы была устроена первая в городе водоразборная колонка, от нее был проложен водопровод до Кромской площади. В 90-е гг. XIX в. городские власти осуществили большую работу по расширению водопровода. Однако его услугами могла пользоваться лишь незначительная часть горожан, в основном населявших центр города и прилегающие к нему кварталы. Водопроводных колонок на улицах было мало, и основная масса жителей по-прежнему пользовалась водой из Орлика и Оки. В уездных городах водопровод отсутствовал, хотя вопрос о необходимости его строительства в некоторых из них обсуждался - например, в Ливнах.

На исходе XIX в. в Орле впервые появляется электрическое освещение. В 1895 г. в городе начала свою работу электростанция. В 1901 г. на улицах Орла зажигалось 50 электрических фонарей. Однако большинство улиц в губернском центре и других городах Орловщины освещалось керосиновыми фонарями, которые давали настолько мало света, что даже в летнее время поздними вечерами движение по улицам было затруднительным.

Орел был седьмым городом в Российской империи, где стал вводиться телефон. Число жителей в губернском городе тогда чуть превышало 80 тысяч человек.

В 1881 г была налажена телефонная связь между квартирой полицмейстера и полицейским управлением. В 1889 г телефоны уже действовали на железнодорожных станциях.

В 1892 г. в Орле заработала городская телефонная станция. Первыми абонентами были губернатор, предводитель дворянства, губернское правление, дума, губернская земская управа, другие учреждения н некоторые частные лица В 1911-1912 гг. налажена междугородная телефонная связь. В 1914 г. в Орле был установлен первый телефонный автомат На 31 декабря 1916г. в городской телефонной сети имелось 619 абонентов, пользовавшихся 629 аппаратами и более 67 верст телефонных линий, подвешенных на 1107 столбах.

Уровень жизни городского населения Орловщины во второй половине XIX в. во многом определялся его доходами и социальным происхождением. Это проявлялось, например, в облике жилищ горожан. Представители крупного дворянства и буржуазии проживали в многокомнатных особняках, где имелись кабинет, зал, гостиная, столовая, отдельные комнаты для всех членов семьи. Характерной особенностью таких домов было наличие парадных комнат. При доме обычно был уютный и газонами и липовыми аллеями.

Дома, где проживали представители менее обеспеченных слоев населения — мещане, купцы, мелкие чиновники, — включали в себя в основном только необходимые для жизни помещения: сени, прихожую, кухню, спальни и др. Наиболее распространенным типом жилища в Орле и уездных городах был деревянный одноэтажный дом под железной крышей. Дома, как правило, ставились на каменном фундаменте, иногда на деревянном. Многие дома отличались богатством и разнообразием наружного убранства, были украшены резьбой с пышным, преимущественно растительным орнаментом.

Помимо жилых комнат все дома имели подсобные помещения. В каждом доме была кладовая или чулан, где хранились сундуки с одеждой, съестные припасы, хозяйственная утварь. Среди дворовых построек чаще всего встречались сарай и погреб. Кроме того, у таких групп городского населения, как ремесленники, извозчики, во дворе находились мастерские, амбары, конюшни, использовавшиеся в их профессиональной деятельности. Многие горожане имели приусадебные хозяйства. Сады и огороды были, как правило, при каждом доме. Часть горожан - недавние выходцы из крестьян, ремесленники, мелкие торговцы - держали скот: коров, свиней, а также птицу. В документах того времени постоянно упоминаются так называемые «городские стада». Их пасли на специально отведенных для этой цели пригородных участках.

Излюбленным местом отдыха жителей Орла в летнее время являлся городской сад. Сюда ходили гулять дворяне, чиновники, мещане, купцы. Значительную часть публики составляла молодежь - учащиеся гимназий и реальных училищ, старших классов других учебных заведений. Пребывание в саду было своего рода выходом в свет, заставляло горожан обращать особое внимание на свою одежду, обувь, манеры. По вечерам в городском саду играли военные оркестры Можайского, Звенигородского и Черниговского полков, в разное время расквартированных в губернском центре.

В зимнее время большой популярностью среди горожан пользовались катания на лошадях, начинавшиеся на Новый год и продолжавшиеся до прощеного дня Масленицы. Каталась в основном молодежь - молодожены или барышни «на выданье» в сопровождении своих матерей. Ездили по главным улицам - например, в Орле по Московской улице. Однако в начале XX в. после проведения трамвая этот обычай постепенно сходит на нет.

Во второй половине XIX в. в городах получают распространение сословно-профессиональные клубы: Дворянское, Купеческое, Коммерческое собрания, чиновничий клуб и др. Здесь проводили свой досуг представители наиболее обеспеченных слоев городского общества. В этих клубах имелись библиотеки, периодически устраивались спектакли, концерты, благотворительные вечера. Другим распространенным местом отдыха горожан служили многочисленные трактиры, буфеты, чайные. Большинство трактиров имело своих завсегдатаев из определенной среды. В одних трактирах любили проводить время купцы, приказчики, в других - различные служащие, многие трактиры на окраинах городов в основном посещались простонародьем - ремесленниками, мастеровыми, чернорабочими.

Среди городских низов во второй половине 19 века продолжались устраиваться кулачные бои - традиционные развлечения, свойственные их предкам. В них участвовали жители окраин и пригородных слобод - ремесленники, мелкие торговцы, мастеровые.

Большое место в жизни орловцев занимали религиозные праздники. Самыми почитаемыми из них были Рождество и Пасха, отмечавшиеся пышно и торжественно. В семьях дворян и интеллигенции в сочельник зажигали ёлку. Среди простонародья такого обычая не было. Значительным событием в жизни людей было празднование Пасхи. Этому предшествовал ряд обрядов, которые создавали атмосферу ожидания праздника: говения, исповеди и причащение, крашение яиц, освящение их в церкви, посещение церковной службы и др. К Пасхе готовились все: копили деньги, покупали продукты, приобретали новую одежду. Представители всех социальных групп так или иначе отмечали этот праздник.

По мнению советских источников:

В начале XIX века в Орле стали появляться металлообрабатывающие предприятия. Первый чугунолитейный завод возник в 1830 году. Принадлежал он купцу Мещерину. В 1834 году в конце 1-й Курской улицы купец Воробьев строит завод, отливавший колокола для церквей. Эти два завода просуществовали недолго.

В 1854 году начал работать чугуноплавильный завод купцов Петра и Алексея Перелыгиных, производивший весы, гири, церковные кресты и ограды. С 1901 года владельцем этого предприятия становится помещик инженер М. М. Хрущев. После реконструкции и расширения завод выпускал еще мялки для первичной обработки пеньки и отдельные запасные части для несложных сельскохозяйственных машин.

С ростом промышленности увеличивалось и население Орла, в основном за счет крестьян-бедняков, которые бросали убогие хозяйства и уходили в город. В 1858 году общее число населения города достигало 34 817 человек, из них мещан было 23 084 человека.

После реформы 1861 года промышленность стала развиваться более быстрыми темпами.

Открытие в 1868 году движения по железной дороге, пересекающей Орловскую губернию в направлении с севера на юг, а в 1871 году - с запада на восток, также способствовало развитию промышленности в Орле, так как железнодорожное сообщение давало возможность перевозить товары в любое время года и доставлять их к местам назначения с большей скоростью.

В последней четверти XIX столетия в Орле появились новые предприятия, в том числе алебастрово-гипсовый завод Селихова и завод братьев Кале, выпускавший металлические изделия бытового назначения. Все металлообрабатывающие предприятия города в сущности представляли собой мастерские с очень небольшой производственной мощностью, насчитывавшие немногим более 400 рабочих. Заводы характеризовались весьма примитивной техникой, преобладанием тяжелого ручного труда. Энерговооруженность на одного рабочего не превышала 0,22 лошадиной силы.

Наиболее крупным в это время был завод инженера Хрущева, но и он представлял собой полукустарное предприятие, которое помещалось в тесных и грязных зданиях. В цехах было темно от гари и копоти. В таких ужасных условиях люди вынуждены были работать по 15 часов, чтобы не умереть с голоду. Не лучше было положение и на других металлообрабатывающих заводах. Еще более тяжелые условия труда были на мыловаренных, красильных и некоторых других предприятиях. На пенькотрепальных заводах работали вручную, летом по 17—18 часов, а зимой по 10 часов, полураздетые, в холодных помещениях. Пыль разрушающе действовала на легкие, многие заболевали туберкулезом и не выдерживали этого изнурительного труда. В. И. Ленин так охарактеризовал его: «Работа очень трудная; многие заболевают чахоткой и «грызью». Пыль такая, что «без привычки не пробудешь 1/4 часа». Работают в простых сараях от зари до зари с мая по сентябрь».

Из-за примитивной техники и отсутствия охраны труда многие получали увечья, становились инвалидами, а некоторые трагически погибали.

Но еще хуже жилось тем, кто не мог найти никакой работы. О безвыходном положении безработных иногда проскальзывали небольшие сообщения на страницах «Орловского вестника». В одном из номеров за 1893 год была помещена такая корреспонденция: «Бедность в пригородских слободах нашего города так велика, так ужасна, что самое сильное воображение не нарисует полной картины ее. Не едят по несколько суток сряду. По случаю плохой дороги дрова сильно вздорожали, поэтому некоторые бедняки, не имея возможности купить топливо, пожгли изгороди, деревья в своих садах и теперь пустили в оборот свою незатейливую обстановку: лавки и проч. Причину такого явления следует искать в отсутствии заработков».

Вот как описывает жизнь рабочих Орла наш земляк писатель Леонид Андреев в рассказе «Весенние обещания».

«...Жили на Стрелецкой проголодь... Хата и кузница Меркулова стояли на краю слободы, там, где начинался берег реки Пересыханки... Кузница Меркулова помещалась в землянке, и на землянку похожа была и хата, у которой кривые окна с радужными от старости стеклами дошли до самой земли. Около землянки стояли черные, закопченные столбы для ковки лошадей; и они были старые, бессильно погнувшиеся, а их глубокие продольные трещины походили на глубокие старческие морщины, проведенные долгой и суровой жизнью... Пять месяцев в году Стрелецкая слобода лежала под снегом, и вся жизнь тогда уходила в черные маленькие хаты и судорожно билась там, придушенная грязью, темнотой и бедностью. Сверху все было девственно бело, глухо, и безжизненно, а под низкими потолками хат с утра плакали дети, отравленные гнилым воздухом, ругались взрослые и колотились друг о друга, бессильные выбиться из тисков жизни. И всем было больно. Так же нехорошо и темно было в занесенной хате Меркулова, и все в ней было кривое, черное, грязное той безнадежной грязью, которая въелась в дерево и вещи и стала частью их...»

Правящие круги дореволюционной России боялись просвещения трудящихся масс и всячески тормозили развитие народного образования. Для широких трудовых слоев населения оно являлось недоступной роскошью. Дети дворян и чиновников в основном воспитывались в средних учебных заведениях: гимназиях, институте благородных девиц, пансионах, кадетском корпусе, реальном училище, дети купцов и мещан - в уездном и приходском училищах, а дети рабочих и крестьян - в церковно-приходских школах, где главными «просветителями» были духовные лица.

В начальных и средних учебных заведениях города в 1913 году обучалось всего 16,5 тысяч человек. Высших учебных заведений в Орле не было.

Недоступность образования для трудящихся привела к тому, что в Орле, как показывает перепись 1897 года, было только 53,1 процента грамотных, среди которых 75 процентов имели низшее образование. Расходы по бюджету на народное образование в 1913 году составляли лишь 8 процентов, в то время как на содержание управленческого аппарата и полиции расходовалось около 70 процентов средств городского бюджета.

Только в 1893 году, к десятилетию со дня смерти И. С. Тургенева, комитетом народных чтений была создана Тургеневская библиотека. Ко дню открытия она насчитывала всего 168 томов.

В 1899 году, в ознаменование столетия со дня рождения А. С. Пушкина, по инициативе представителей передовой интеллигенции, открылась Пушкинская библиотека, но и здесь пользование книгами было платным. Однако, несмотря на это, сюда часто приходили рабочие, чтобы встретиться с революционно-настроенными людьми. Библиотека явилась местом встреч участников первых марксистских кружков. В 1906 году за революционную деятельность заведующий Пушкинской библиотекой был арестован, а за библиотекой установлен надзор полиции.

В начале XIX столетия при губернском правлении была открыта типография, в ней печатались бланки, бухгалтерско-канцелярские книги для учреждений и некоторые циркуляры. Позднее типография стала выполнять частные заказы, печатать книги, главным образом, переводные. Уже по самим названиям некоторых книг можно судить о их содержании: «Адольф и Елеонора, или опасность любовных связей», «Эдуард и Юлия, или несчастная жертва любви». Во второй половине XIX века появились еще две небольшие частные типографии. С этого времени начали печататься «Памятные книжки Орловской губернии», «Труды Орловской ученой архивной комиссии», «Епархиальные ведомости», газета «Орловский вестник».

В конце XIX века Ученой архивной комиссией был открыт губернский музей, а в начале XX века церковно-археологическим комитетом - церковно-археологический музей. Но они скорее являлись помещениями для хранения старых вещей, чем научными учреждениями.

К числу старейших культурных учреждений города относится театр. Он возник в 1815 году и ведет свое начало от крепостной труппы графа С. М. Каменского. Орловцы любили труппу Каменского и охотно ходили в театр. Правда, театр посещала в основном орловская знать. Для трудящихся его двери были фактически закрыты, так как в правилах внутреннего распорядка города было записано: «Являться в публичные собрания, как-то в театры, собрания, концерты, в публичные гулянья в садах и тому подобных местах могут только одетые в приличном платье и виде».

В 1898 году на базарной площади Ильинке в здании трактира артисткой 3. Н. Осиповой был открыт народный театр, который пользовался большой популярностью среди рабочих. Однако красный занавес и репертуар театра из народной жизни возбудили подозрения у властей. И в 1900 году он был закрыт, а здание снесено.

Власти как огня боялись просвещения народных масс. Не проявлялось заботы и о здоровье трудящихся. В 1849 году в Орле было врачей, состоящих на службе, всего 13 человек и вольнопрактикующих - двое. Жителей обслуживала одна больница.

Врачей не хватало, ощущался острый недостаток медикаментов. Расходы на медицинское и санитарное обслуживание составляли только 6 процентов от городского бюджета. Санитарное состояние города, как указывалось в одном из правительственных документов, было «настолько ужасно, что уездное земство вынуждено было настоять, чтобы городская управа приняла хоть какие-нибудь меры для ограждения разноса заразы сибирской язвы, сапа и др.».

Городские власти не уделяли внимания и благоустройству города, на которое расходовалось лишь 17 процентов средств городского бюджета. Водопровод имел в длину всего 1315 саженей (проложен в 1878 году). Мощеные улицы находились только в центре города, асфальтированных улиц и тротуаров совсем не было. По разбитым, изрытым и грязным улицам проезжали извозчики и конки, являвшиеся важнейшим видом транспорта. Освещение города было весьма скудное. На улицах, бульварах и в садах города насчитывалось только 186 фонарей.

В городе совершенно не было ливневой канализации, поэтому на крутых склонах рек Оки и Орлика в результате размыва дождями почвы возникали глубокие овраги, многие прибрежные улицы затоплялись во время весенних паводков. Реки загрязнялись вследствие спуска в них нечистот

В отдельных частях города контрасты между центральными улицами и утопающими в грязи окраинами, между роскошной жизнью эксплуататоров и нищенской жизнью эксплуатируемых были выражены более резко. Река Ока и впадающий в нее в центре города Орлик являлись как бы естественными границами этих контрастов.

Левобережье Орлика (нынешняя территория Советского района) отличалось от других районов Орла большей благоустроенностью. Это объясняется тем, что к началу XIX столетия центр административно-общественной жизни Орла переместился в новую, нагорную часть города. Здесь пролегали широкие улицы, было много зелени, располагались лучшие здания, жили в основном дворяне. Не случайно поэтому главная улица города (нынешняя улица Ленина) носила название Большой Дворянской (позднее она была переименована в Болховскую). Были здесь еще Нижне-Дворянская и Верхне-Дворянская улицы. Большая Дворянская была первой в городе замощенной булыжником улицей. По ней проходил трамвай. В этом районе находились городской сад, театр, бульвар, учебные заведения для детей дворян, купечества и духовенства. В Советском районе и сейчас можно видеть старые особняки типа бывших провинциальных «дворянских гнезд», например, деревянный жилой дом № 34 на Октябрьской улице, принадлежавший владельцам Фомичевым, построенный в 20-х годах прошлого столетия в стиле ампир.

На северной и северо-восточной окраинах района, особенно в так называемой «Монастырке», жались друг к другу полуразрушенные хибарки трудового люда. На северо-западной окраине этого района среди карликовых домиков трудящихся возвышались корпуса каторжной тюрьмы - Орловского централа.

В междуречье Оки и Орлика, на территории нынешнего Заводского района, жили в основном купцы и мелкие чиновники. В этом районе размещалось большое количество магазинов и лавок, «гостиный двор», много было кабаков. Лавки купцов располагались на месте теперешней театральной площади, которая ежедневно заполнялась возами с сеном и другой поклажей. На мысе, при впадении Орлика в Оку, где теперь находится детский парк, был базар. Междуречье отличалось от левобережной части своей недостаточной благоустроенностью. На выходе Черкасской улицы к Окскому мосту был пустырь (металлический мост через Оку проложили в конце 80-х годов прошлого столетия). В этом районе было мало каменных домов. Трудящееся население занимало более грязные южные и юго-западные окраины - места прежних Черкасской, Стрелецкой и Пушкарной слобод.

На территории нынешнего Железнодорожного района, расположенного в излучине Оки, жили преимущественно рабочие и ремесленники. Этот район был наиболее плотно заселен. Рабочие и кустари ютились в старых и темных подвалах, а на окраинах - в маленьких, деревянных домиках.

Окраины отличались непролазной грязью. Транспортной связи с ними не было, жителям приходилось затрачивать много времени на то, чтобы пешком попасть в центр города. Только по Московской улице проходила узкоколейная трамвайная линия. Но и на ней даже не было мостовой. Преобладали небольшие деревянные дома, лишь местами выделялись особняки п магазины купцов да корпуса металлообрабатывающих заводов Хрущева и братьев Кале. На восточной окраине района размещалось небольшое серое здание вокзала, окруженного пустырем. «Ильинка» - рыночная площадь, находившаяся на территории теперешнего Сквера танкистов, в дореволюционное время была застроена небольшими скупочно-перекупочными магазинами, лавками, лотками, лабазами. Здесь шла оживленная мелкая торговля. Площадь славилась непролазной грязью.

Население рабочих районов испытывало тяжелый гнет со стороны эксплуататорской верхушки города, в распоряжении которой находились все блага жизни. Уделом рабочих были только непосильный труд и горькая нужда. Бедственное положение трудящихся, их бесправие и жестокая эксплуатация вызывали протесты, которые вначале носили характер стихийных выступлений, а потом приняли форму организованной революционной борьбы. Члены созданного в 1894 году первого социал-демократического кружка И. Ф. Дубровинский, В. К. Родзе-вич-Белевич, В. А. Русанов и другие вели работу по пропаганде идей марксизма среди рабочих и молодежи города.

Орловский трамвай

3 ноября (15) 1898 года в Орле состоялось торжественное открытие электрического трамвая.

Проект был подготовлен бельгийским предпринимателем Ф. Ф. Гильоном и фирмой «Compagnie mutuelle de tramways». Наш трамвай стал восьмым по счёту в Российской империи (старый стиль):

1.Киев – 1.06.1892;

2.Нижний Новгород – 8.05.1896;

3.Екатеринослав (Днепропетровск) – 14.06.1897;

4.Елисаветград (Кировоград) – 13.07.1897;

5.Курск – 18.04.1898;

6.Витебск – 18.06.1898;

7.Севастополь – 12.09.1898;

8.Орёл - 3.11.1898.

На торжественной церемонии открытия около трамвайного депо по улице Новосильская (ныне улица Пушкина) присутствовали сам господин Гильон, губернатор А. Н. Трубников, городской глава Н. И. Чибисов, губернский предводитель дворянства М. А. Стахович, протоиерей Сахаров. Первые бельгийские деревянные трамваи были двухосными. Парк состоял из 17 моторных и 10 прицепных узкоколейных вагонов. Ширина трамвайной колеи — 1000мм — стандарт для того времени. Пугая собак и заставляя оборачиваться прохожих, деревянные жёлтые вагоны - в полном соответствии с проектом бельгийского предпринимателя Ф.Ф. Гильона - покатили по двум маршрутам: вокзал - кадетский корпус и улица Кромская - улица Новосильская. Общая протяжённость трамвайных линий составляла 10,8 километра.

11 декабря 1907 года была проложена линия от депо до женского монастыря по улице 2-я Курская. Существовали проекты 1912 года — прокладка линии от Кадетского корпуса через улицу Борисоглебскую (ныне улица Салтыкова-Щедрина) к Георгиевской церкви (ныне здание кинотеатра «Победа») на улице Болховской (ныне улица Ленина) и 1918 года — от улицы Гостиной по Воскресенской (ныне улица Гагарина) к ж.д станции Кромской, где находились Кромские бараки.

Вагоны узкоколейные, произведены были в Бельгии в городе Шарлеруа. По сравнению с современными они были очень маленькими. Вагоновожатые управляли вагоном стоя на открытых площадках и не были защищены от ветра, атмосферных осадков и других неприятностей. Прицепные вагоны считались летними, так как в них отсутствовали стены, а были только лавочки и навес над ними. Трамвайных колец тогда не было. Вагоны на конечных остановках заезжали в тупик, где вагоновожатый переводил в обратную сторону токоприёмник, переходил в противоположную сторону к своему рабочему месту и ехал обратно.

Предложу снова сесть на трамвай и перенестись в конец 19 века. Вспомним тот торжественный день открытия трамвайного движения в Орле: «Вчера, около 11 часов утра, к зданию центральной станции трамвая на Новосильской улице, стали съезжаться приглашённые на открытие почётные гости: здесь были на лицо начальник военных частей, представители всех административных учреждений Орла, гласные городской думы, лица, принимавшие участие в постройке трамвая, и представители местного общества. Гостей любезно встречала администрация общества с г-ном Гильоном во главе. Здание станции было убрано флагами, около мастерской в две шеренги были выстроены низшие служащие трамвая в форме.

В начале 12-го часа, по прибытии господина начальника губернии А.Н.Трубникова, все гости были приглашены в помещение мастерской, убранной живыми растениями, где и был отслужен молебен с возглашением многолетию Государю императору и всему Царствующему дому. Перед молебном о. протоирей Сахаров сказал приличествующее случаю слов, предварительно сообщив, что преосвященный Митрофан не смог прибыть на торжество по болезни. После молебна был совершен обход мастерских и машинного отделения, помещения и служащие окроплены святой водой. Почётные гости осматривали машины, которые были пущены в полных ход, после чего подали вагон, в который вошло духовенство с святой водой, г.начальник губернии и другие приглашенные. Г-н начальник губернии перерезал ножницами протянутую перед вагоном разноцветную ленту. Со словами «С богом» - вагон тронулся. Подали второй, третий и т.д. вагоны, которые также заполнились присутствующей на торжестве публикой. Все вагоны были украшены флагами. Медленно выходили они один за другим из ворот и плавно поворачивали на Новосильскую улицу. Около станции собралась большая толпа народу, привлечённая любопытным зрелищем. Выйдя на Новосильскую вагоны прибавили ходу.

Везде по пути следования чувствовалось какое-то особенное, совершенно необъяснимое оживление: там и сям виднелись группы остановившихся прохожих, с любопытством встречавших и долго провожавших убранные флагами вагоны; в дверях лавок, в воротах и в окнах домов – всюду виднелись любопытные. Всё было захвачено одним интересом, все мысли невольно направлялись к одному центру – к тому, что с нынешнего дня поступает в общее пользование публики, что, как-никак, дало толчок городу Орлу на пути его развития. День был серый, прохладный, в воздухе чувствовался избыток влаги. Вагоны проехали по Ильинке, Окский мост, повернули около здания думы, по Орличному мосту, поднялись на Болховскую и завернули к присутственным местам...

Духовенство кропило путь святой водой. Около кадетского корпуса вагоны повернули обратно и остановились около купеческого собрания, где публика вышла из вагонов. В купеческом собрании администрацией трамвая был предложен гостям роскошный завтрак. Стены залы и столы были убраны живыми растениями, на хорах играл оркестр духовой музыки драгунского Черниговского полка. Довольно большая зала собрания едва могла вместить всех приглашённых. К концу завтрака начались тосты.

Первый тост был предложен господином начальником губернии А.Н.Трубниковым за Государя Императора, подхваченный дружным «ура» присутствующих, затем следовал тост за виновника торжества: за представителей общества трамвая и города Орла.

Городской глава и представитель общества м-р Гильон в ответной речи предложили тост за любезного начальника губернии, благодаря содействию которого могло только осуществиться задуманное обществом и городом предприятие...

М-р Гильон в своей речи к собравшимся произнесённой на французском языке, сопоставил две силы: силу электрической энергии и силу сочувствия, указал, что благодаря второй могла только осуществиться первая и высказал благодарность г.Орлу и его представителем. М.А.Стахович в прекрасной ответной речи произнесённой также на французском языке, высказал благодарность обществу за те удобства, которые оно предоставило орловской публике, и высказал пожелание, что-бы вслед за освещением, которое в настоящее время приобретает Орёл, не замедлил явиться прогресс в деле просвещения». (Орловский вестник. -1898. 4 ноября).

За торжественным днём по случаю открытия трамвайного движения последовали обычные будничные рабочие дни. Дни, которые тянутся на протяжении уже более 111-ти лет. Разве что неспокойные военные времена на несколько лет оставляли наш город без трамвая. Не только без трамвая, но и без другого пассажирского городского транспорта.

А вот каким был он, первый день рабочего движения трамвая в нашем городе: «Многим желающим не находилось места не только в вагонах на скамейках, но даже и на площадках. Ехали – кто по делу, кто без дела; в общем, большинство ехавших садилось из-за новизны трамвайного движения. Не обходилось дело и без маленьких историй. Так как билеты при сходе пассажиров не отбирались, то находились охотники, преимущественно из простонародья, которые садились в вагон со старыми билетами. В подобных случаях эти лица с помощью городового были ссажены, не без некоторого сопротивления с их стороны. Вечером движение трамвая ещё более увеличилось. При освещении города и вагонов электричеством, картина движения трамвая получалась красивая и желающих покататься по всем улицам, за какие-нибудь 20-30 копеек, находилось ещё больше. Все кондукторы от такого наплыва пассажиров к концу вечера были немало измучены. Новизна их положения явно сказывалась на всём. Они торопились, передавали некоторым лишние деньги сдачи и, наоборот, некоторым недодавали. Во всём движении трамвая наблюдалась в этот день некоторая неравномерность».

(Орловский вестник. -1898. 5 ноября).

Перевести страницу (translate page)